При выполнении субподрядчиком работ по бурению произошло обрушение скважины из-за аномальных геологических осложнений. Субподрядчик обратился в суд с исковым заявлением о взыскании фактических затрат, понесенных им при выполнении строительных работ до обрушения скважины. О том, какое решение принял суд, читайте в статье.
Содержание:
В соответствии с условиями договора строительного подряда, заключенного между ОАО «Д» (заказчик) и РУП «Б» (генподрядчик), генподрядчик обязался по заданию заказчика выполнить комплекс работ по строительству объекта по видам и объемам работ согласно утвержденной заказчиком проектно-сметной документации (далее — ПСД).
ПСД была разработана подразделением генподрядчика «БН» (далее — проектировщик).
В рамках исполнения договора строительного подряда генподрядчиком и ООО «Ф» (субподрядчик) был заключен договор строительного подряда на выполнение работ по устройству переходов через реку.
30.10.2021 при производстве работ субподрядчиком по устройству перехода через реку методом наклонно-направленного бурения (далее — ННБ) произошло частичное обрушение скважины. После обрушения скважины субподрядчик выполнил работы по ННБ скважины и протягиванию трубопровода в новом створе. Указанные работы были приняты и оплачены генподрядчиком, заказчиком. Оплачивать фактические затраты субподрядчика по бурению скважины в прежнем створе заказчик отказался.
Субподрядчик обратился в суд с исковым заявлением к генподрядчику о взыскании задолженности за выполненные строительные работы. Заказчик был привлечен судом в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, на стороне ответчика.
Истец полагал, что подлежат возмещению фактические затраты на работы, выполненные им до момента обрушения скважины, поскольку при производстве работ по устройству подводного перехода через реку он столкнулся с аномальными геологическими осложнениями. Также истец утверждал, что им были выполнены требования п. 1 ст. 670 ГК, в частности, он предупредил подрядчика о возможных неблагоприятных для заказчика и (или) подрядчика последствиях выполнения его указаний о способе исполнения работы.
Кроме того, истец сослался на положения ст. 697 ГК, в силу которых в случае, если объект строительства до его приемки заказчиком погиб или поврежден вследствие исполнения ошибочных указаний заказчика, подрядчик вправе требовать оплаты всей предусмотренной сметой стоимости работы при условии, что им были выполнены обязанности, предусмотренные п. 1 ст. 670 ГК.
Согласно ст. 697 ГК риск случайной гибели или случайного повреждения объекта строительства, составляющего предмет договора строительного подряда, до приемки этого объекта заказчиком несет подрядчик. Истец не указал, какие именно ошибочные указания ответчика могли привести к обрушению скважины. Кроме того, истец не информировал ответчика о риске ее обрушения.
1. Наличие аномальных геологических осложнений, на которые указывает истец, не подтверждается материалами дела. Истцом не представлено доказательств наличия в грунте, в котором проводилось бурение скважины, одиночных обломков твердых пород разной формации размером от 20 до 100 см.
2. Доводы истца о том, что он следовал ошибочным указаниям заказчика, являются несостоятельными. Заказчик не давал генподрядчику указаний о способе производства работ, а лишь согласовывал предложенные субподрядчиком дополнительные мероприятия, разработанные на основании своей технологической карты. Более того, в соответствии с ПСД окончательное решение по выбору способа и последовательности производства работ субподрядчик по бурению оставляет за собой.
3. Субподрядчиком была нарушена технология производства работ. Согласно проектной документации технологический процесс должен происходить непрерывно. В случае вынужденных технологических перерывов должны проводиться периодическая циркуляция бурового раствора и проворачивание буровой колонны. Субподрядчиком не была обеспечена непрерывность технологического процесса. Производство работ было приостановлено субподрядчиком на 4 дня, буровой инструмент был извлечен, циркуляция бурового раствора в скважине не осуществлялась. Журнал контроля параметров бурового раствора истцом не велся.
4. Выводы экспертного заключения нельзя признать достоверными, обоснованными и объективными, поскольку основной производственный документ, отражающий технологическую последовательность, сроки, качество выполнения и условия производства строительных и иных специальных монтажных работ — журнал производства работ, на рассмотрение в Международную ассоциацию специалистов горизонтального направленного бурения (далее — МАС ГНБ) не представлялся и экспертной организацией не запрашивался. Кроме того, заказчику были представлены две редакции экспертного заключения, в которых имеются разночтения относительно причин обрушения скважины.
5. Бурение скважины в новом створе в соответствии с новым проектным решением было обусловлено объективной невозможностью выполнения ранее выданного проектного решения в связи с разрушением буровой скважины, застреванием в скважине бурового инструмента непосредственно под рекой. Мероприятия субподрядчика по извлечению из скважины бурового инструмента результатов не дали, буровой инструмент извлечен не был.
Опрошенный в судебном заседании представитель технадзора указал, что длительная приостановка технологического процесса при проведении работ методом ННБ на стадии выполнения калибровки скважины может являться причиной обрушения скважины.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что производство работ в период с 25.10.2021 по 28.10.2021 не проводилось. Из данных журнала расхода бентонита усматривается, что в указанный период бентонит не расходовался. Согласно ПСД при ННБ выработанное поперечное сечение скважины закрепляется только буровым раствором. Прочность стенок скважины носит временный характер. Изготовляемый на строительной площадке раствор должен удовлетворять заданным проектом и нормативными документами параметрам вязкости.
На основании замечаний представителей технадзора выявлено следующее:
Судом изучены заключения МАС ГНБ от 21.03.2022, имеющиеся в материалах дела. Заключения представлены в двух вариантах под одним и тем же номером, в которых имеются разночтения.
Так, в экспертном заключении, представленном третьим лицом (первый вариант), причиной обрушения скважины явилась сумма негативных факторов, среди которых в том числе указаны «длительные простои между этапами расширений, связанные с согласованием каждого из этапов бестраншейного строительства с заказчиком, генподрядчиком и проектной организацией, требованием технического надзора представлять утвержденную ПСД с измененными проектными решениями, а также продолжительной по времени подготовкой дюкера к протаскиванию».
В экспертном заключении, представленном истцом (второй вариант), данный вывод отсутствует, но содержится вывод о том, что обрушение скважины явилось следствием обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажор), которые невозможно было предвидеть участникам строительного процесса (заказчик, подрядчик, проектная организация).
Учитывая то, что заключение МАС ГНБ изготовлено в двух вариантах, которые содержат противоречивые выводы, а также то, что экспертная группа не выезжала на объект исследования, суд не принимает данное экспертное заключение в качестве достаточного и достоверного доказательства.
Судом признаны несостоятельными доводы истца о том, что грунт, в котором проводились работы, содержит обломки горных пород разной формации (от 20 до 100 см), так как они не соответствуют действительности и опровергаются результатами дополнительных инженерно-геологических изысканий.
Как следует из имеющейся в материалах дела переписки, пояснений сторон в судебном заседании, субподрядчик не извещал ответчика, а также заказчика о том обстоятельстве, что продолжение работ может повлечь обрушение скважины. Речь шла лишь об опасности повреждения изоляции дюкера о края обломков горной породы при протаскивании его через реку в случае выполнения работ по имеющейся ПСД.
Более того, проектировщик предупреждал субподрядчика о возможном обрушении скважины, в ответ на что от субподрядчика поступила информация, что скважина устойчива, свод скважины не имеет обрушений. Таким образом, доказательства, подтверждающие ошибочные указания (действия) генподрядчика либо заказчика, проектировщика, которые могли привести к случайной гибели объекта (обрушению скважины), истцом не предоставлены.
Материалами дела подтверждается, что после обрушения скважины заказчик внес изменение в проект и предоставил его для производства работ по строительству нового перехода через реку. Согласно данным документам способ производства работ не изменялся, но было изменено место их производства.
Такое решение было обусловлено тем, что после обрушения первоначальной скважины произошло застревание бурового инструмента непосредственно под рекой. Данный буровой инструмент истец не смог извлечь с применением буровой установки большей мощности, а возможные действия по его извлечению с применением строительной и землеройной техники могли привести к нарушению целостности и плотности грунтов и, как следствие, к последующим осложнениям при бурении новой скважины и ликвидации (тампонированию) первоначальной. О данном обстоятельстве заказчика и ответчика информировал письмом проектировщик.
Часть бурового инструмента истца не извлечена из первоначальной скважины до настоящего времени, что свидетельствует об объективной невозможности устранения последствий обрушения.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что требование истца о взыскании стоимости работ с учетом условий заключенного договора, требований ст. 697 ГК и п. 68 Правил № 1450 не подлежит удовлетворению.
